Другая музыка

dimanback, ну про лагерь то он положим пел!

В тайге зимой балдоха светит, но не греет,
Как черепаха срок годами мой ползет.
За двадцать лет я может быть не постарею,
А может раньше выйду, может повезет.

Моя гитара раскололась от мороза,
А сердце хочет разорваться на куски,
Ведь там на воле ждет меня подруга Роза,
Я задыхаюсь без любви и от тоски.

Гитара с треснувшею декой
Поёт, смеётся и рыдает,
И зачарованные зэки
На нарах пайку доедают.

Однажды я свалил в тайгу с лесоповала,
Но был я схвачен, мне добавили пяток,
Зато я видел сам как солнышко вставало,
И видел сам, как расцветал в тайге цветок.

Лежу на нарах и мечтаю о свободе,
А до свободы далеко как до луны.
Ой, сколько тут сидит забытого народа,
Всем о свободе снятся радужные сны.

Гитара с треснувшею декой
Поёт, смеётся и рыдает,
И зачарованные зэки
На нарах пайку доедают.

Стоит охрана возле каждого барака,
Курок на взводе, автомат наперевес.
По вечерам тут поножовщина и драки,
А я мечтаю отвалить с концами в лес.

Сегодня в лагере встречали високосный,
А мне четыре високосных впереди.
И хоть сбежать отсюда, маменька, непросто,
Я всё равно сбегу, когда пойдут дожди.

Ну это не было его основным творчеством, так в угоду времени. Вот про рыбалку, небоскребы... Это было прикольней.

dimanback, разумеется!

Казак с Брайтон-Бич
Умер Вилли Токарев, шансонье, джентльмен и гражданин мира

В возрасте 84 лет скончался Вилли Токарев, возможно, самая обаятельная и благородная звезда бедной на харизматиков-джентльменов современной сцены русскоязычного шансона. Он сделал себе богатую на приключения и разъезды, перемены участи и улыбки судьбы биографию — как будто стремясь воплотить в реальность название первого из своих пятидесяти с лишним альбомов — «А жизнь, она всегда прекрасна». О том, как прожил Токарев свою жизнь, рассказывает обозреватель «Ленты.ру» Олег Соболев.

Выходец из адыгейских кубанских казаков, Вилли Токарев с детства рвался к приключениям — и именно одним большим приключением и оказались его карьера и судьба. В 14 лет отправившийся кочегаром в кругосветное плавание Токарев через несколько лет, в начале 50-х, переехал в Ленинград, где поступил в музыкальное училище при консерватории имени Римского-Корсакова.

Еще в кубанском детстве обнаруживший в себе талант к игре на народных инструментах и к сочинению простых мелодий, он впоследствии стал востребованным контрабасистом во многих джазовых оркестрах СССР и даже написал несколько удачных песен — например, задумчивую танцевальную балладу «Дождь» из репертуара Эдиты Пьехи. Впрочем, значимую музыкальную карьеру внутри системы официального советского джаза у Токарева построить не получилось (во многом по не имеющим к его собственным талантам причинам — даже в начале семидесятых отношение системы к джазу и его исполнителям оставалось критическим). В 1973 году он отправляется в Мурманск работать таксистом и исполнителем песен в ресторанах — и как раз здесь заслужит первую (пусть и локальную) популярность: любимцем Кольского полуострова его сделают такие вдохновленные местной жизнью и людьми песни, как «Мурманчаночка» и «Апатиты — заполярный городок».

Впрочем, и на статусе звезды областного масштаба Токарев останавливаться не захочет — и годом позже эмигрирует в США. Именно в США, где, сменив свое родное имя Вилен на куда более благозвучное Вилли, Токарев смог полноценно начать собственную исполнительскую карьеру, он и обрел свою известность — сначала внутри эмигрантского сообщества на Брайтон-Бич, затем по всему русскоязычному миру. Его альбом 1981 года «В шумном балагане» — одна из ключевых записей в истории современного шансона, материал для которого Токарев обкатал годами выступлений в русских ресторанах Нью-Йорка, добившись в итоге почти идеального сочетания композиций романтических и юмористических, блатных и авторских.

Песни Токарева были лишены вязкой иммигрантской романтики и показывали капиталистический мир не как благословенную альтернативу Советскому Союзу, а как вселенную, которая сама по себе полна человеческой жестокости и несправедливости; иными словами, его творчество в первую очередь подкупало своей честностью. Главный его хит — «Небоскребы» — оказался песней о маленьком человеке, пытающимся найти себя и свой путь в рамках безжалостной машины.

Токарев знал, о чем пел: «Что только ни делал Вилли в начале своей нью-йорской жизни: мыл окна, убирал квартиры, перебирал библиотеку у какого-то миллионера, убирал в пекарне на Брайтоне, получая только свежий хлеб и немного денег. Одно время он был помощником медсестры, служил курьером на Уолл-Стрит, откуда был изгнан за незнание английского языка. Когда хозяин после «экзамена» бесцеремонно указал ему на дверь, Вилли был так потрясен, что, не видя ничего перед собой, прошел пешком — снизу вверх — весь Манхэттен от Уолл-Стрит до 180-улицы, а это примерно километров двадцать. Вышел утром, добрел до дома вечером. Это был день двух величайших уроков: во-первых, Виля раз и навсегда понял, что в его жизни больше нет места для потрясений, что ко всему нужно относиться философски. Во-вторых, Виля понял, что без хорошего языка в этой стране нечего делать...» — писал о первых американских впечатлениях артиста его биограф Альфред Тульчинский.

Возможно, именно поэтому Токарев никогда до конца не ощущал себя «своим» в Америке — и, совершив во время перестройки несколько крайне успешных турне по всему Союзу (им посвящен прекрасный документальный фильм Юрия Горковенко «Вот я стал богатый сэр и приехал в ЭСЭСЭСЭР» — одна из лучших картин этого жанра того времени наряду с «Роком» Алексея Учителя), он окончательно после развала СССР переехал в Россию. К тому времени в России Вилли был уже настоящей звездой и смог посвятить себя творчеству в полной мере: известность и популярность некогда десятилетиями искавшего свое место артиста была таковой, что не только предполагала появления на всех значимых эстрадных телешоу девяностых, но и позволила ему полную свободу самовыражения без оглядки как на сиюминутные веяния моды, так и даже на узкие рамки шансона как жанра — в записях Токарева постсоветского периода встречаются порой поразительные и неожиданные эксперименты с концепцией, амплуа, интонацией.

Последние несколько десятилетий своей жизни певец продолжал выступать, но превратился главным образом в телевизионную знаменитость: он всегда был готов разрядить обстановку любого телевизионного шоу своим экзальтированным образом и впечатляющим умением рассказывать истории — хоть о своих эмигрантских приключениях, которые он неизменно подавал в ироническом ключе, хоть и, например, о сложных судьбах реальных прототипов своих песен. И даже понимая, что публика ждет от него прежде всего шоуменства, неизменно сохранял благородство, мудрость и завидную волю к жизни. «Человек может жить до 150 лет. Я еще должен нянчить своих внуков от моих детей. Так должно быть, и все так и будет. А о смерти не нужно думать, нужно думать о жизни. И каждый день нужно благодарить Бога за то, что тебе дарован еще один день, и ты можешь продолжать жить дальше», — говорил он в одном из интервью.

Олег Соболев

© lenta.ru

Посмотреть видео
С Еленой Вангой играет гитарист-волшебник, никто в мире больше на такое соло не способен!

Рок в топик, лад в тональность, аккордов - малость!
Посмотреть видео

Michalitch, ну ты в своём репертуаре .

Мне тоже нравится шансон. Песню Памяти Михаила Круга пацаны малость переделали и спели
Говорят,что ты пел для блатных,
Но ведь слушала вся Россия!
От младых пацанов до седых.
Шпана, богачи и босые.

Как рано ты ушёл, наш  друг!
Как много песен не допето!
Но до сих пор зимой и летом
Поёт с душой наш Миша Круг.

Что на кофейной гуще  гадать?
Никому нам неведом конец.
И тебе не дано было знать,
Где настигнет холодный свинец.

Как рано ты ушёл, наш  друг!
Как много песен не допето!
Но до сих пор зимой и летом
Поёт с душой наш Миша Круг.

Далеко не всех  память хранит,
Следы многих снега заметут.
Но сквозь толстый асфальт и гранит
Твоих песен цветы прорастут.

Как рано ты ушёл, наш  друг!
Как много песен не допето!
Но до сих пор зимой и летом
Поёт с душой наш Миша Круг.

Блатные песни и шансон--эторазное

Grig88, вас не смущает, что цитирование не получается?