Невеселое интервью с Брайаном Джонсоном, октябрь 2008

Журнал Classic Rock октябрь 2008 г. автор: Marcel Anders

Мысли о пенсии. Борьба с iTunes. Гонки. Три вещи, о которых думает Брайан Джонсон, когда его группа готовится выпустить Black Ice, свой первый альбом за 8 лет.

Теперь Брайан Джонсон далеко не в восторге от авиаперелетов. Интервью Classic Rock с вокалистом AC/DC в Германии было отложено на сутки, и приветливый уроженец Ньюкасла несколько подавлен путешествием на самолете. «Я живу в Сарасоте, Флорида, и попасть сюда из Америки было бы не просто, не так ли?» — говорит он со смехом. «Я расскажу вам, насколько это, мать его ети, трудно: три пересадки и 21 грёбаный час полета! Черт возьми, это просто невероятно! Попасть в Дюссельдорф также трудно, как слетать на гребанную луну!»

Пошумев и выпустив пар, Брайан интересуется, не буду ли я возражать, если он закурит. Это Германия, конечно, никаких проблем. И доставая цигарку, он садится для дальнейшего допроса.

 — Черт возьми, где же вы пропадали последние 8 лет?

Брайан: Ну, мы с Малькольмом просто сидели в студии. В один из вечеров 2003 я заскочил в студию и месяца два работал с ребятами, и я пел… попробовал спеть на некоторых песнях, так, немного. Потом ушел, чтобы затем вернуться на очередные два месяца, до тех пор, пока у нас буквально не иссяк песенный материал. Малькольм обратился ко мне с таким предложением: «Вот, что я тебе скажу, Брайан, почему бы тебе просто не поехать домой? Мы сообщим, когда будем готовы». На тот момент, это была наша последняя встреча. Конечно, я понимаю, что ребятам хотелось выпустить нечто особенное. Что, вообще то у них и получилось. А если Малькольм и Энгус что-либо задумали, они пойдут до конца, своего по-любому добьются. Не остановятся до тех пор, пока не достигнут желаемого результата. Они работают по-разному. Энгус может принести какой-нибудь риф в студию и сказать: «Малькольм, у меня есть достойный риф, но я не совсем в нем уверен». Потом Мал послушает, что там у Энга получилось и скажет: «Чёрт, это ж охренительно! Просто классно!». А Энгус: «Че, правда?». Придя в студию, мы поняли, что подождать действительно стоило, потому что рифы получились какими-то магнетическими. Усидеть на месте, слушая все это, просто не возможно.

 — Вы начали также редко выпускать альбомы как Pink Floyd.
 
 — Ну, да, за это время я научился разгадывать кроссворды. Победил на гонках на выживание в Сербинге (гоночном треке во Флориде). По сути, я так поднаторел в этом деле, что превратился в очень быстрого гонщика. Чему еще мне оставалось научится? Собственному терпению.

 — А что там случилось со сценической постановкой «Елена Троянская»?

 — Репетиции идут прямо сейчас в Лондоне, и мне остается только молиться, чтобы дело выгорело. Я очень горжусь этим проектом, но крайне непросто пролезть на театральный рынок. Это грандиозное шоу с привлечением оркестра, и при этом не имеет никакого отношения к рок-н-роллу. Просто мне захотелось заняться чем-то новым. Проверить себя, посмотреть, а получится ли? Короче, вся эта катавасия немного похожа на кроссворд.

 — В свое свободное время ты гонял на редких гоночных машинах.

 — Я водил Royal RP-4, гоночную тачку 1971 года выпуска. Но сейчас я увлекаюсь гонками габаритами побольше, автогонки Ле Манса (Le Mans cars). Совсем недавно приобрел себе авто Philbeam WSC3, по типу Ауди на Ле Манс – форма кузова и все остальное точно такое же. Я участвовал в гонках в Себринге, и надо сказать, очень мне это дело понравилось. Я пришел третьим в общем заезде и первым в своем классе. Никогда не забуду тот момент, как стоял с бутылкой шампанского в руке и орал от счастья. Немецкий гонщик, что пришел вторым стоял рядом со мной и начал вспоминать, где он меня видел. Потом осмелел и спросил: «Ты поешь в AC/DC?». На что я ответил утвердительно. А он в ответ: «Но такого не может быть! Я профессиональный автогонщик, и ты садишься мне на хвост?» Потом он поинтересовался, сколько же мне лет, я ответил. А он: «Тебе 60, и ты еще гоняешься за мной?». Не помню, как его там звали, помню одно, как он сказал: «Прежде чем начнется очередной раунд, дай мне свой автограф… для моей мамули!». Конечно, он шутил, но было приятно. Но мне очень польстило, что настоящий профи оценил мои гоночные навыки.

 — Почему ваш новый альбом называется «Лед На Дороге»?

 — Название придумали Малькольм и Энгус, обсуждали и придумали. Помню как еще мальчишкой, я садился на мотоцикл, всегда ехал на работу, послушав метеосводку по радио: «Дамы и Господа, сегодня очень холодная погода, пожалуйста, осторожней, обледенение на всех дорогах». Ледяная корка на дороге, опасная была штука, ее не всегда и увидишь. В этом и была вся фишка, мифический лед, который трудно разглядеть, но который может угробить вас на хер! Я не раз наворачивался на таком льду на мотоцикле… такое не забывается. Это обледенение на дорогах на cеверо-востоке Англии и в Шотландии было типичным явлением. Короче, было дерьмово.

 — Ваша новая работа во многом напоминает диск Back in Black, возможно классический альбом AC/DC. Вы сознательно стремились добиться подобного настроя?

 — Я считаю, что важно сохранять спонтанность. Когда я впервые прослушал готовую запись, у меня буквально мурашки по рукам побежали, ну прямо как это было 25 лет назад. Я натурально прифигел. Было не по себе, страшно. Было такое чувство, что слушаю самого себя, только молодого. А весь секрет в приглашении продюсера Брендона О`Брайана. Когда мы начали записываться, он обратился ко мне с вопросом: «Брайан, говорят, ты не любишь работать в студии, я прав?» «Да я эти студии просто терпеть ненавижу, ненавижу всеми фибрами души». Он поинтересовался, и что же меня так бесит. «Мне не нравится вся эта официальность, формальность студийной обстановки. Когда, как вокалисту, приходится сталкиваться один на один с микрофоном. Аудитории-то нет, и начинаешь петь типа как на автопилоте». Не назову себя великим вокалистом, но я страстный певец, точно. Мне нужно сжимать мой микрофон рукой, нужно иметь возможность двигаться. А как можно двигаться со статично закрепленным микрофоном? Можно сказать, что на последней паре альбомов я пою почти что механически, и меня это самого расстраивало. И тогда Брендон сказал: «Гм, ну ладно, я что-нибудь придумаю». Я пришел в студию на следующий день и услышал от Брендона: «Мы будем петь здесь». Я не понял: «Здесь? Это же офис за стойкой ресепшн со стеклянными окнами. Все будут пялится на нас, когда мы начнем работу». На что он мне ответил: «Гм, но, по крайней мере, здесь есть люди!». Он спросил: «Я так понимаю, ты не любишь петь в наушниках?». И дает нам такой большой микрофон, Shure 56, с большим набалдашником. А еще в том помещении он установил такие маленькие колоночки. Вот там я и пел, таким вот образом, ежедневно пугая бедную девчоночку на ресепшне. О, Господи, а еще ее собаку. У нее был такой большой немецкий шепард, и он выл, как только я начинал петь. Ну, да, конечно, я его не виню… Вот так все и было, вот так мы и записывались. Все было спонтанно, запись шла в живую, такие дела.

 — А что ты отвечаешь тем, кто считает, что все альбомы AC/DC звучат одинаково? Вы просто даете своим поклонникам то, что они хотят – ну, к примеру, твой неподражаемый голос?

 — Почему люди рискуют и едут в те места, в которых они еще не были и побаиваются при этом? По той же причине. То, что все наши альбомы звучат одинаково, считает та категория людей, что постоянно ищет нового звучания, им постоянно хочется послушать что-нибудь такое модненькое, им всегда хочется похвастаться перед другими: «Я открыл для себя новую группу, и они просто фантастические! Это мое новое увлечение!». Ключевое слово здесь – «новое». Лично мне кажется, что такая публика просто не способна быть преданной, в принципе кому бы то ни было. Ну, это нормально – пошли они к черту, это уже не музыка, а ремесло, так что пускай они трахнут сами себя! С такими типами я просто не сяду в одну машину, скажем так. Особенно если они любят слушать гребанное радио!

 — Спустя 20 лет, ты вновь писал тексты для нового альбома…

 — Я бы не сказал, что я писал лирику, но помогал с гармониями, заполнял пустоты, которые по моему личному мнению следовало бы заполнить. Ребята приходят в студию с уже полностью готовым материалом, моя задача – перетряхнуть лирику, разложить слова по полочкам, там, где им самое место, если это важно и как-то улучшает мелодию. Но, по большому счету, все было сделано Малькольмом и Энгусом.

 — Ко всему прочему, в текстах вы используете набор понятий классического рока: женщины, поезда, пожары, бури ну и т. д….

 — Да, лично я просто в восторге от песни Big Jack, где есть такие слова: «Большой Джек, Большой Джек, не только Дедушка Мороз ходит теперь с мешком подарков!». Вот это лирика, вот это я понимаю! Отвратительно, конечно, но это как раз про меня, ребятки! (смеется)

 — В чем же состоит ваша мотивация? Статистика неумолима: 35 лет на сцене, 200 миллионов проданных альбомов, по идее вы должны нежиться под солнцем, где-то на Багамах….

 — Я не могу объяснить популярность нашей группы, но мы абсолютно не похожи на знаменитостей. Если и есть у AC/DC какое-то «слабое место», то это точно наш статус знаменитых музыкантов. Мы просто не в состоянии вести себя как знаменитости, и если кто-либо начинал «звездить», остальные ребята просто смеялись над этим. Все просто начнут возмущаться: «Какого рожна ты творишь? Ты своей головой подумай, ты же ставишь нас в дурацкое положение. Не надо этого делать». Когда я участвую в автогонках, то специально прошу объявлять меня таким вот образом: «За рулем – Брайан Джонсон, Сарасота, Флорида». И ВСЕ!!! А мне в ответ начинают гнать: «О, нет, нет, нет, если мы объявим, что ты из AC/DC, это привлечет больше публики». А я прошу: «Пожалуйста, не надо этого делать, потому что мои коллеги автогонщики, назовут меня засранцем. Пожалуйста, можно мне остаться обычным водителем, я кручу баранку, и ничего более». Это реальный выход из любого положения. Я живу в Сарасоте, и все местные знают, кто я. Джерри Спрингер мой сосед, мы живем на одной улице. Мы периодически встречаемся на пробежке, обмениваемся приветствиями. И все, блин...

 — В этом плане вы большое исключение. Есть целый культ знаменитостей, плодящих через СМИ разные слухи и выдающих их за новости…

 — Я открываю английскую газету и читаю заголовок на целый разворот: «Тот-то и тот-то был замечен в пивной «Три Тонны», сидя за пинтой пива». Да мне на это по фиг! Мне плевать, даже если кто-то пьет кровь своей бабушки! Меня это не интересует. Но таков современный мир. Люди знамениты тем, что они знамениты и ничем более. Желаю всем им удачи, потому что пройдет еще годик, и больше о них никто не вспомнит, а все потому что они бездарны.

 — Выходит вас ждет судьба тех блюзменов – пока вас не отправят домой с гастролей… в гробу.

 — Перед тем как начать записывать наш новый альбом, у меня была первая встреча с Брендоном О`Брайаном, и я спросил его: «Брендон, можешь мне кое-что пообещать?». «Что именно?». «Брендон, если я не в форме, значит, не справлюсь со своей задачей, если это так, пожалуйста, не молчи, скажи! Я сильный мальчик, я не заплачу, просто исчезну. Просто попрощаюсь с ребятами, и потом они могут нанять другого вокалиста на мое место. Я говорю это СЕРЬЕЗНО, я не шучу». Потому что мне меньше всего хочется быть музыкантом AC/DC, тормозящим работу этой команды. Я говорю это серьезно, искренне, я не треплюсь, и сопли тут не распускаю. Это правда, потому что я практичный человек. Я как тот немецкий инженер. Если его отец ставит на двигатель новую деталь, и потом эта деталь устаревает и уже не выполняет свою функцию, он не станет жаловаться своему сыну, а просто заменит старую деталь на новую, так, чтобы движок работал. Такие же отношения складываются у меня с музыкой. Если я стану тем самым «слабым звеном», меня такая работа и такая роль не устраивает. Просто уйду на пенсию, буду жить и наслаждаться жизнью пенсионера. Петь другие песни, что-нибудь джазовое или блюзовое… И Брендон посмотрел на меня и сказал: «Не вопрос». Но он не сказал мне ничего такого, поэтому мне очень повезло. Я получил удовольствие, записывая вокал для этого альбома.

 — Здесь также нельзя не сказать о долгосрочном контракте с Columbia Records. Как же вы собираетесь работать по этому контракту, выпуская по альбому в 8 лет?

 — Мне скоро стукнет 61 год, и мне нужно доказывать самому себе, что я в состоянии отработать двух часовое шоу на сцене. Это очередное препятствие. Уверен, что первые два-три концерта мне будет тяжело, и даже больно. Я тренируюсь для того, чтобы быть в форме. Но если я не смогу заниматься этим, что ж… значит не смогу. И опять же, тогда я стану «слабым звеном» нашей группы. Уверен, найдется молодой вокалист способный выполнять эту работу, такого парня просто НЕ МОЖЕТ НЕ БЫТЬ. Всегда найдется тот, кто сможет заменить тебя, ты не единственный такой в целом мире, поверь мне/себе (смеется) Разве что не реально заменить таких ребят как Тайгер Вудс, Михаэль Шумахер и Левис Гамильтон – это особая порода людей. Поэтому предстоящие концерты – это мое очередное препятствие, очередной барьер. Я предвкушаю работу на сцене и не боюсь ее. Но не могу сказать, осилю ли я годичные гастроли. Что же касается твоего вопроса, то я тоже ничего не могу сказать на этот счет. Если меня спросят: «Послушай, мы хотим записать еще один альбом, и это будет убойнейшая пластинка, Брайан. Сможешь записать с нами еще один альбом и откотать еще одно турне?». Я могу ответить: «Нет, физически не потяну, силы уже не те». Но я бы хотел это сделать. Бог ты мой, как бы я хотел снова это сделать. Но если не потяну, значит так тому и быть. Бля, «старость, не радость» (смеется). Стареть, значит…. Эх…. Да что там говорить….

 — Но ты постоянно куришь и хлещешь черный кофе, так что…

 — Да, все еще смолю…

 — А как ты тренируешь свой, такой низкий голос?

 — Нет, никаких тренировок, ничего подобного… пф…. Просто… Я тут ходил на концерты своих друзей, и вокалисту всегда выделялась отдельная комната. Только вот на хера? Кем себя возомнил этот певец? Кем они, черт их дери, себя считают? Всего навсего музыканты группы. И я могу сесть с остальными ребятами и ты послушаешь как я разогреваюсь. Остальные просто не могут взять в толк, какой такой фигней я занимаюсь. Ребятам всегда нравится, как я это делаю. Мы можем сидеть в гримерке, войдет парень и скажет: «15 минут до выхода на сцену, осталось 15 минут». Тогда я иду в туалет, в ванную комнату и начинаю там орать благим матом. Потом возвращаюсь на свое место и говорю: «Это я, разогреваюсь, голос в порядке». Вот и вся тренировка, подготовка к концерту. Я не бог весть какой певец, я вокалист, поющий со страстью. И эта самоотдача, страсть, по всей вероятности она лучше моего голоса. Я понимаю это, как понимаю и то, что я музыкант группы. Мой голос как еще один инструмент, как дополнительная гитара…

 — И что же хорошего в старении?

 — Люди в возрасте начинают по настоящему ценить эту жизнь. Начинаешь ценить сам факт, что тебе повезло, ценить все то хорошее, что есть в жизни – например, свою семью. Своих фанатов, которые остались верны тебе. Начинаешь ценить их еще больше. Вообще ценишь окружающий тебя мир.

 — И худшее?

 — Ужаснее всего осознавать, что у тебя осталось не так уж много времени. Что очень скоро все закончится, и никуда ты от этого конца не денешься, потому что ничего не почувствуешь. Я не верю в жизнь после смерти – не верю и все. Я один из тех несчастных, которые не верят в это. А вот тех, кто верит в загробную жизнь, я считаю счастливчиками. Они счастливы, так как готовят себя для следующей жизни. Я в это не верю. Только верю, что засну вечным сном, и все.

 — А когда впервые ты понял, что стареешь?

 — В этом плане я везунчик. Может быть, сейчас, заканчивая очередную тренировку, мне нужно поработать над определенными связками на ноге, больше времени и сил уделить упражнениям, чем я делал это прежде. Меня радует то, что я все еще в состоянии совершать пробежки, тренироваться, слава тебе, Господи. Я не могу благодарить Бога, потому что Бога нет. Но я благодарю свою удачу, свои счастливые звезды. Скажем так, я счастливей тех несчастных, кто этим не занимается.

 — А чем ты занялся, если бы снова стал 16-летним?

 — Снова 16-летним? Да, ёлки-палки, тем же самым. Ничего менять бы не стал.

 — Остались какие-то заветные цели? То, что надо бы сделать перед уходом…

 — Да, хочется получить лицензию пилота, профессионального автогонщика. Но, думаю, что теперь это просто не реально, а все из-за зрения, видеть я стал, херовей. Понимаете, не представляю себя очкастым автогонщиком.

 — Почему AC/DC категорически против закачки музыки из Интернета и выпуска сборников «Лучшие Хиты»?

 — Сейчас мы — единственная группа в мире, не подписавшая контракте с iTunes… я не горжусь данным фактом, но и не стыжусь этого. Для меня подобная позиция — это прежде всего жест уважения фанатов. Мы хотим, чтобы народ покупал РЕАЛЬНЫЕ пластинки, а не какую-то обезличенную гребаную закачку, что сейчас все и делают, поголовно. Теперь можно купить альбом потреково, по одной-двум песням. Если альбом — говно, это еще полбеды. Но порой группа живет за счет продаж своего альбома и старается записывать только хорошие песни, так получается, что уж тут поделаешь. Мы убеждены, что люди должны слушать группу, если они собираются приобретать ее альбомы. И я также знаю, что здесь как свои «минусы», так и свои «плюсы». Мы выпускаем свой новый альбом, и по моему мнению это самая дешевая пластинка на музыкальном рынке. 15 песен, которые можно приобрести в США по цене $ 11.90 за всю подборку. То есть все это стоит порядка шести фунтов или семи евро, что-то типо того. Поэтому наша цена меньше, чем цены предлагаемые iTunes, подчеркиваю – ДЕШЕВЛЕ, так что пусть эти самые iTunes подавятся! В этом плане классно чувствовать свою независимость, не так ли? Классно иметь саму возможность послать всех на буй! Всегда приятно ткнуть пальцем в воротил этого бизнеса и заявить: «Руки прочь! Я в курсе, вы сильные мира сего, но до нас вы все равно не доберетесь!». По этой же причине, отправляясь в турне, мы договариваемся о концертах с мелкими промоутерами, или теми промотерами, которые работали с нами с начала нашей карьеры, теми, кто дал нам шанс, поверил в нас. Теперь же есть большие корпорации, просто огромные. Во время прошлого турне нам так и заявили, в лоб, открытым текстом: «Если вы не обратитесь к нам, не будете организовывать концерты через наших агентов, то вообще больше не будете гастролировать». А мы послали их на куй! Потом провели тотально аншлаговое турне. На этот раз они начинают скулить: «Пожалуйста, можно нам с вами поработать, а?». И мы снова отсылаем их «на хутор, бабочек ловить».

 — Такой же подход у вас и в отношении сборников лучших хитов? Наверное, потому что вы никогда не выпускали подобных песенных подборок?

 — Да, мы ничего такого не выпускали. Вот когда мы помрем, тогда да, что-то да выйдет, типо «Лучшие песни Брайана», но только после моей смерти. Да мне, в принципе, по фиг. Хоть критикуйте меня за это, хоть не критикуйте, мне все едино. Все эти сборники лучших песен для меня синоним продажности. Рядовой слушатель может сказать: «Так-так, он выпустил сборник своих лучших песен, но у меня все эти песни итак уже есть…» Для меня это очевидный способ подзаработать, такая «дойная коровка», не более чем барыши себе в карман. Мы всегда старались уважать своих поклонников тем, что не светились в модных журналах и в целом сторонились прессы. Я могу поехать куда угодно, и никто меня, мать их за ногу, не узнает, но, есть один нюанс, не узнают до тех пор, пока я не надену свою кепку. И мне это нравится. Я от этого просто счастлив, а все потому что я могу быть не узнанным за стойкой в пивном баре.

 — На предстоящем мировом турне AC/DC будут использовать свой стандартный набор пиротехники?

 — Да. Мы всегда стараемся сделать в этом плане что-то такое особенное, и 2008 в этом отношении не исключение. Мы только что выложили четыре с половинной миллиона долларов за наше новое сценическое шоу, и такие бабки за всю историю рок-н-ролла на шоу еще никто не тратил. Это реально нечто особенное. И я жду не дождусь когда увижу все это в натуре, в физической форме. Я видел все схемы и чертежи, и это просто что-то невероятное. Иной раз я просто говорю: «Ну, к чему вся эта возня? Давайте просто выходить на сцену и…». Но теперь мы просто обязаны чем-то удивлять, новые представления – это уже наша традиция. Ну все что было, колокол, пушки и прочие штучки. Я ничего не стану рассказывать о нашем новом шоу, это секрет. Могу сказать одно – по всей вероятности это одно из самых дорогостоящих представлений в истории мировой музыки, и в истории других групп. Сами прикиньте, 4,5 миллиона долларов, а то и больше…

Запеканочка!

Брайан Джонсон о своем последнем творении: кухонноментальном фильме, назовем его так…

Помимо разгадывания кроссвордов, Брайан уделил немного времени написанию музыки для фильма, пока AC/DC простаивали. О, и в конечном итоге выступил в роли исполнительного продюсера, на свою беду…

«У меня есть друг, Крейг Шумахер, он снимал этот фильм и… у него кончились бабки», объясняет Брайан. «Как-то он звонит мне: «Брайан, это Крейг. Буду краток, если честно, то я в глубокой жопе! Я только что развелся и моя бывшая забирает все деньги! У меня нет ни копейки для финансирования саундтрека, помоги друг, оплати все расходы». На что я ответил: «А чего ты хочешь то?». «Ну, можешь сам что-нибудь написать для фильма?». «О, бля, ну, естессттнно, какие проблемы!». «Я вышлю тебе копию фильма, а ты уж сам реши, стоит туда впихивать что-либо, или нет». «Сделаю, что в моих силах».

«Я позвонил Клифу, потому что он живет всего в 145 км. от моего дома, и попросил: «Клиф, не сделаешь мне одолжение, напишешь парочку песен?». А он мне: «Да я с тобой еще ни одной песни не написал». «Так этот пробел надо заполнить, Клиффу». «О, да, ты прав»».

«Я поехал к Клифу и мы написали песню под названием Chain Gang On The Road, а еще Who Fought The Law, и еще одну – Blood Alley. Потом мы отослали готовый результат тому парню, и эти песни ему понравились, потому что они вышли очень веселыми, особенно Who Fought The Law».

«А потом Крейг сказал: «Брайан, это так здорово, но мне все также не хватает 25 кусков. Мы не сможем оплатить авторские, не сможем указать авторов в титрах, в конце фильма». Я одолжил ему требуемую сумму, а потом узнал, что меня сделали исполнительным продюсером. Я даже не знаю, что входит в обязанности исполнительного продюсера. Это веселый фильм, и Крейг до сих пор не вернул нам деньги, но я не парюсь, в принципе я на это и не рассчитывал!».

Перевод — Дмитрий Doomwatcher Бравый 7.12.09

Комментарии